День седьмого ноября - красный день не только календаря но и ушей и носа. Во всяком случае в Сибири. До сих пор помню как мы, я и Лёнька Яницкий, шли в университет на демонстрацию. Ветер был резок и пронзительно холоден. Лёньке пришлось раза три бегать за своей кепкой, которую просто сносило порывами злого ветра с головы.
Кажется это была моя последняя демонстрация. Или предпоследняя. И первомайская и на седьмое ноября вспоминаются часто примерно одинаково - было холодно и ветрено. Первого мая было ещё холодно, а седьмого ноября могло быть ещё тепло - сейчас, например, в Кемерово уже вполне зимняя температура воздуха и снег. Помню как, на, только что освободившееся от снега, улицы и дворы , в апреле внезапно вернулась зима. Помню, как месил ногами, снежно-водяную кашу на 9-е Мая - густой снег выпал восьмого. И лаконичную запись в старом дневнике на 1-е июля - "Идёт снег." Конечно тогда сугробы не намело - но погода была как поздней осенью - сумрачно, ледяной ветер и искорки снежинок.
Так что моя последняя демонстрация была первомайской 91-го года - было солнечно но довольно холодно. Я стоял и болтал со своим другом - Мишкой Штейном. Со своими с ВЦ идти не хотелось - у нашего Вычислительного Центра не было "своего" места - мы шли вместе с бухгалтерией и прочими - в "и др.". Подошёл преподаватель с Мишкиной кафедры - Семён Лурье. Он как то сумрачно оглядел меня - "Наш ?" Мы с Мишкой дружно отрицательно помотали головами. "А какая разница !" И Лурье сунул мне флаг. Кажется Белоруссии. Так я оказался вместе со студентами биофака в одной колоне. Деваться мне было собственно некуда - тащится с бухгалтерами, с, в основном, тётушка предпенсионного возраста, а Вероника вышла замуж и жила в Новосибирске и поэтому смыться к ней домой было невозможно - тем более, что вся её семья к тому времени уже переехала из того дома.
С Вероникой мы и познакомились после демонстрации(мне было тогда лет шесть) - ей отдали мой шарик. Свой она упустила. Можно сказать отобрали - "ну ты же мальчик. нада делиться !" и прочие благоглупости. Так что я лишился любимого зрелища - обычно, открыв, посреди ночи, глаза, я видел, как мой шарик, наполненный гелием, висит в пространстве точно в средней точке, между полом и потолком - наглядная демонстрация, что такое "диффузия".
Вероника жила в доме рядом с университетом и обычно я втихаря смывался к ней. А в этот раз бежать было некуда ... Один студент уже соорудил российский триколор - Лурье его почему то отобрал. И ещё не все знали правильное расположение цветов. А оставалось уже меньше года до того, как этому флагу было суждено сменить советский. Я же в первый и последний раз нёс флаг. Его трепало и раскачивало весенним ветром. Оказалось, что это требует некоторых навыков. Смешно - но университет был и располагается ЗА центральной площадью на которой и заканчивались демонстрации. Мимо проходили с флагами и транспарантами все те, для кого всё уже закончилось, а нам всем приходилось делать дополнительный крюк - фактически мы делали маленький круг по городу.
Шум, гам, хлопок(кто то хлопнул шарик), девчачий визг, музыка - слова песен перемешались в какую то кашу. После единственной демонстрации, в которой я учавствовал, со своими одноклассниками, чуть не оглох. Болела голова.
И почему то помнятся серые лица, что подплывали к окнам из серых глубин квартир - словно рыбы из мутных теней аквариумов. Солнечная яркость праздника внизу и серые лица наверху, в окнах.
Солнце, пестрота, хлопающие на холодном ветру флаги, вкус "Старки" - получил буквально глоток - согреться. Твёрдое дерева древка маленького флажка, что сжимал в руке. Золотозубый, кривоногий дядька, что приплясывал под гармошку в центре круга. И его спутница - улыбавшаяся не менее злато и стальнозубо. Угрюмые менты, зябнущие в своих серых шинелях. Упущенные кем то шары. И гремящий маршами телевизор. Вечер.Дома. Согрелся ...
|