В армии не служил. По причине препогайнешего зрения. Но военкомат посещал регулярно. У моего папы зрение ещё поганей - минус семнадцать на один глаз. И всегда меня интересовал один вопрос - зачем ? Не зачем нужно было периодически приглашать меня с минус десятью или парня у которого очки были с невозможно толстыми стёклами и зрачки походили на неаккуратно сделанные кляксы - словно кто то у него над глазами с пера каплю туши стряхнул. По капле на каждый глаз. А какой сакральный смысл был в раздевании всех прибывших до трусов . Мне ещё повезло. Папа вспоминал как их гоняли с папочками по этажам, от врача к врачу, абсолютно голых. Окулисту или психиатору была такая уж необходимость лицезреть чью то прыщавую задницу ? Тем более, что на улице минус тридцать, а в коридорах сквозняки. И помнится как мы стояли по стеночек у кабинета врача-психиатора с картонными папочками и ждали своей очереди, а один из стоявших опирался на стену ... турнюром - лопатки при этом до стены не доставали. Рядом стоящий задумчиво посмотрел на парня и откомментировал: "А с квадратной задницей в армию не берут !" Очередь зафыркала и тут дверь распахнулось и вышел один из наших - счастливый до невозможности. Я уставился на него в недоумении - откуда столько счастья от посещения врача психиатора ?! Я вот неуверен, что эта дама вспомнила бы меня в лицо - она всё время сидела уткнувшись лицом в бумаги и задавала вопросы не поднимая головы. Мне кажется, что наши взгляды так и не встретились. Счастливый парень(метр девяносто, широкие плечи) жизнерадостно и громогласно спросил меня:"А ты у нас во втором отделении не лежал ?" Я отрицательно помотал головой. Парень объявил ещё более жизнерадостно:"А я лежал !! Это наш завотделением !" Ну радость у человека - знакомую встретил. Но все, по стеночке, по стеночке, перебирая ягодицами, стали отодвигаться от жизнерадостного парня. Ну метр девяносто, широкие плечи, второе отделение психушки ...
Первое, что я увидел на призывном пункте в Израиле - много компьютеров и много улыбчивых девушек в военной форме за ними. И что мне понравилось - то, что никому не пришло в голову предложить мне раздеться до исподнего и в таком виде дефилировать по коридорам. А давление предложили мне мерять самому и записывать, а потом отдать бумажку - такое доверие подкупало. Мерял и записывал. Правда бардак он и в Африке бардак - однажды долго пришлось ждать какого то мелкого клерка. Я сидел спокойно, а некая дама от переживаний долго орала про свой магазин и работу, которую за неё никто не сделает, а потом и вовсе полезла в окошко - каким то образом ей это удалось. Из окошка торчали только ноги буйной дамы, а несчастные служащие всё вызванили подзагулявшего где то коллегу. Тот наконец появился, продемонстрировав местный стиль - назначено было на пол-девятого, а чиновник прошёл с самым мечтательным видом в свой кабинет почти в двенадцать.
Так уж получилось, что на похоронах я был чаще чем на свадьбах. То есть я был на одной разъединственной свадьбе. И понял, что Дима Семицветов был прав - жениться надо на сироте. Потому что на свадьбе можно сделать пренеприятнейшее открытие - в придачу к очень милой девушке ты получаешь в качестве бонуса целую толпу малознакомых людей, которые с какого то бодуна теперь считаются твоими родственниками. И многие из них малопохожи на твою свежеиспечённую жену. А возращаясь с очередных поминок с гудящей головой(получил несколько раз тяжёлой гробовой крышкой по макущке, что не прибавило настроения), подумал, что если буду когда-нибудь писать завещание - там будет пункт - никаких поминок ! Или составлю список гостей. Потому что мне в тот раз "повезло" - соседом оказался какой то дальний родственник, что не испытывал какой либо особенной скорби и вскорости начал подливать себе водочки, сплетничал об общих знакомых с соседкой по столу но, при появлении кого либо в чёрном, делал постно-скорбное лицо. Никогда не понимал в детстве что такого в похоронах - некоторый мои сверстники, заслышав скорбные, подвывающие звуки похоронного марша, стремглав неслись в направлении источника этих звуков. В день похорон моего дедушки, во дворе, среди знакомых лиц, я видел приоткрытые рты и вытаращенные от любопытства глаза таких вот малолетних придурков. Похоронный марш притянул их как мух притягивает запах гнили. Правда начиналось то самое легендарное время, которое породило анекдот о Рабиновиче с абонементом на похороны. Так что они удовлетворить своё любопытство в полной мере. Начальственные старики, портреты которых таскали на всех демонстрациях, умирали один за другим - словно с дерева стали падать сгнившие плоды. Одна из моих одноклассниц по художественной школе, раздражённо бросила, что если кто то из кремлёвских старцев умрёт в праздник, например на Новый Год или в её день рождения, она всё равно будет праздновать и гори оно всё огнём ! Не повезло мне - Константин Устинович умер в канун моего дня рождения. По телевизору шло что-то о войне, мы с другом ели праздничный торт пригасив звук телевизора. Что мне нравится в Израиле так это то, что мне не приходилось, поднимаясь по лестнице наталкиваться на гробовую крышку, а проходя мимо раскрытых дверей квартиры видеть пресловутый деревянный ящик и восковое пятно лица утопающее в цветах. А потом этот несчастный ящик не волокут вниз по узкой лестнице - всё происходит на кладбище. Только объявление в чёрной рамке. Иногда думаю, что если бы не запрет на сотворение кумира, помимо площадей и улиц мы бы утонули в бюстах и памятниках Рабину.
В Израиле я до сих пор не был в театре, в цирке и на концерте. В кино первый раз сходил несколько лет назад за компанию на кэмероновского "Аватара". В Кемерово цирк был прямо под окнами дома, где жили мои родственники. Он упомянут в мемуарах Юрия Никулина. С мамой в один класс ходили "цирковые". Но я этот цирк не застал - я видел как он горит, сидя у кого то на руках. Его должны были разобрать на дрова и не успели. Площадь, на котором он стоял, так и называли - Площадь старого цирка. В цирке я любил только клоунов и было обидно, что ими часто просто заполняли перерыв - чтобы зритель не заскучал пока униформисты подметают или скручивают ковёр. А однажды волщебство цирка для меня кончилось - . лошади упрямились, прядь мокрых волос приклеилась к раскрасневшейся лысине дрессировщика, он был раздражён и начал злиться ...
|