Это было утро четверга. Я включил телевизор, 12 канал и вместо Менахема Горовица с булочками или котлетами (костюмами, мебелью и т.п.) увидел сумрачных журналистов в студии, чёрные буквы крупно на белом фоне. Присутствие лысины Нира Двори прямо говорило о том, что случилось что-то на военную тему. "АЗАКА" и несколько секунд, чтобы понять - город не израильский, нет у нас такого города - КИЕВ. А потом уже услышал новости по радио... Время разделилось на "до" и "после". Потом ещё несколько месяцев отдельной рубрикой шло про происходяшее на фронте - внизу было, крупно - "ВОЙНА В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ". То, что недавно казалось чем то нереальным, стало явью. Дурной сон, горячечный бред, но каждый день в новостях. Но новенькая в нашей художке из Харькова. Но оккупированный Бердянск - мой дедушка родился и жил в этом городе до ТОЙ войны и снова - погорельцы, беженцы, оккупация... И над всем этим опухшая от ботокса и больных почек, лоснящаяся рожа мирового зла. Мировое зло оказалось злобным, жалким, злопамятным и гнусным, но совсем жалко выглядели те, кто имел возможность остановить его вовремя. Не остановили, промолчали или что-то проблеяли едва слышно. Наши страшные сны и детские страшные сказки словно решили воплотиться, проникли в реальность. Но вот добрых молодцев повывели... Да протест - несколько десятков на всю расею, а в перестройку - сотни тысяч, миллион... Где они все? Теперь настоящая Россия, по большей части, оказалась вне границ, теперь даже в Израиль стекаются актёры, режиссёры, художники... Где Александр Филиппенко? В Вильнюсе. "Крути, Митька, ручку - не останавливайся!" У нас оно тоже было - время, когда казалось, что вот оно, настало! Время великих надежд. Но надежда оказалось действительно глупым чувством. Ничего не изменилось. Крути, Митька, ручку... Пилите, Шура, пилите - она золотая. Вдруг взблеснёт, вдруг чудо? Не-а, в россии всё время оттепели и никак не дождаться весны. Ну может быть в следующем веке...
|