Я запомнил канун своего первого сентября, когда мои родители и бабушка с дедушкой сидели рядком на диване и смотрели на меня, сияя злорадными улыбками, а потом дедушка достал откуда то из-за спины ранец... Короче, первая мысль была та самая, как у Вовочки из анекдота: "Что ж вы, гады, не сказали, что эта бодяга на десять лет?!" Читать я, к тому времени, уже умел. Считать не очень, но с теорией множеств был знаком. Надо было тихо снести до ближайшей урны эту книгу (перевод с французского) и не пришлось бы рисовать все эти, похожие на лужи, множества и отвечать,по дороге из садика домой, на вопросы про сложение множеств. Но букварь прочёл ещё перед школой. Я, кажется, и до запретного Рабле успел добраться, хотя мало что не понял. Панурговы бараны запомнились хорошо. Собственно из нас и делали этих самых баранов все эти десять лет.
|