Идёшь по тихой улице в центре Иерусалима и ветер приносит странную смесь ароматов - моря (то есть гниющих водорослей), незнакомых духов и пороха. В Реховоте ветер приносит вдруг смесь дачных запахов - горящие дрова, варёная картошка и, извиняюсь, дачного сортира. Или как сегодня - запах шашлыка. Не местного мангала, а пережаренное мясо и уксус. От мимо проходящего религиозного еврея - хорошо знакомый аромат трубочного табака, но не всё так просто - словно сунул нос между страниц старого тома, что долго простоял на полке древнего стеллажа в маленькой комнате в которой много курили трубку. Таких томов было много в комнате общежития в которой жили родители, а до этого книги пропитывались ароматом табака в комнате коммуналки - трёхкомнатная квартира в которой поселили три семьи. Поздней израильской осенью вдруг повеет зимой, запахом первого снега. Запахи, звуки... И словно за углом с детства знакомая улица, пара шагов и старый твой двор. И все ещё живы, а листва тополей всё ещё густа, а сам двор ещё кажется тебе большим. Твоя маленькая Вселенная - я помню как сидел в песочнице и слушал пение неба. Многолосый хор тянул одну букву - "А". И каждый голос казался невесомым золотистым бруском из которого и была сложена эта голубизна над головой.
|